Сколько казахстанцев когда-то каждое утро просыпались под звуки республиканского гимна! На рассвете дня вслед за главной государственной песней Советского Союза из репродукторов с торжественным пафосом неслись слова гимна Казахскрй ССР. Эта пафосная песнь не только сопровождала нас в торжественные мгновения, но и много лет оставалась музыкально-поэтическим сим¬волом родины.

Автору слов гимна, когда они впервые воплотились на бумаге, было всего 27 лет. Сама же история их написания началась в 1943 году. Молодой ученый и поэт Каюм Мухамедханов жил в Алма-Ате у Мухтара Ауэзова, когда последнего пригласили на заседание ЦК КП Казахстана, на которое Мухтар Омарханович взял с собой и своего ученика. На том историческом мероприятии было оглашено постановление Сталина о необходимости создать в каждой советской республике собственный гимн. Это должно было стать одним из многих мероприятий той поры, направленных на укрепление духа патриотизма в стране. Вскоре был объявлен конкурс на лучший поэтический текст, в котором приняло участие большое число наших соотечественников, от маститых литераторов до простых любителей поэзии.

Говорят, что слишком многие из претендентов на победу мечтали видеть в числе собственных соавторов — хотя бы номинальных — самого Ауэзова. Уалихан Токпатаев, ссылаясь на рассказ К.Мухамедханова, пишет, что были и такие, кого мучила ревность к ученику из Семипалатинска: мол, тот находится рядом, и, возможно, они вместе что-то пишут. В числе таких искателей авторитетных соавторов оказался и Сапаргали Бегалин, который с особой настойчивостью просил Мухтара Омархановича подписаться под его стихами, приходя чуть не каждый день. Как-то Ауэзов сказал ему, что текст слабый. Бегалин начал переписывать и менять строфы, принося множество все новых и новых вариантов, под одним из которых мэтр все же поставил в итоге свою подпись, о чем пожалел уже очень скоро.

Каюм же сдал свой текст в комиссию и уехал в Семипалатинск. В 1945-ом его вызвали в Алма-Ату. Прямо из гостиницы его забрал Абдильда Тажибаев, лично приехавший за Каюмом и увезший его к себе домой, где молодой семипалатинский поэт был принят как почетный гость. Затем Каюма Мухамедхановича пригласил к себе Габит Мусрепов. Вот тут-то отчасти и стали понятны причины слегка навязчивого радушия. Во время разговора Мусрепов обмолвился: «Наверное, твой текст, Каюм, пройдет. Мы с Абдильдой посмотрели его, поправили немного и подписались”.

Не самый приятный сюрприз ожидал Габдулкаюма Мухамедханова и в ЦК. Сам он об этом рассказывал так:

  • Меня вызвали в ЦК и сообщили, что мой текст утвержден, однако в него внесены изменения, а потому у меня есть соавторы: писатель Г.Мусрепов и поэт А.Тажибаев. Я читаю текст, но он от начала до конца — мой! И лишь единственное, самое первое слово гимна «героический народ» заменено на «наш народ» (в казахском варианте вместо «ер қазақ; » появилось «613 қазақ » — прим. авт.). Уж не знаю, почему в ЦК решили убрать мой эпитет, может, побоялись назвать собственный народ героическим, но спросил я о другом: почему эти литераторы должны стать соавторами? «Вот они, — сказали мне, — вставили слово «наш» в текст. Но разве такую простую замену одного слова, на которую способен любой грамотный человек, можно назвать творчеством?!

Каюм был против подобной замены, впрочем, как и приписывания соавторов. С тем и ушел, не зная тогда, что его стихи уже признаны лучшими, а Мусрепов успел съездить в Москву на утверждение текста. «Соавторами» была уже получена и большая часть гонорара, а настоящему создателю гимна досталась лишь его малая часть. Уже вскоре текст опубликовали с именами трех авторов. По этому поводу состоялся банкет, на который всегда щедрый Каюм истратил доставшиеся ему крохи от гонорара. Кстати, на том торжестве Мухтар Ауэзов в довольно резкой форме высказал свое возмущение именитыми «соавторами». Правда, ничего изменить это уже не могло. Гимн так и печатался с подписью трех авторов.

Трагикомичность некоторых обстоятельств создания гимна 1945-го года на этом не исчерпывалась. Как скоро выяснилось, точно по такому же сценарию определялось и авторство музыки. Дело в том, что композиторам предлагались представленные на конкурс стихи, а те выбирали понравившиеся для написания собственной мелодии. Так талантливым музыкантом М.Тулебаевым была создана мелодия на стихи Г.Мухамедханова. Каюм и Мукан провели вместе немало часов, в творческом упоении работая над своим гимном. Два молодых человека, два полноправных автора текста и музыки сидели вместе, напевая мелодию на написанные слова. Стоит ли удивляться тому, что и под музыкальной партитурой, точно так же, как и под стихами, оказались имена трех авторов! А сегодня даже трудно сказать, на сколько нотных знаков отработали свое «авторство» Латиф Хамиди и Евгений Брусиловский. Видимо, их было не больше, чем новых звуков в стихах Каюма…

Позже Каюм Мухамедханович потратит не один год на восстановление исторической справедливости и собственных авторских прав. » Одним из наиболее дорогих своих творений считаю текст гимна КазССР, — писал Мухамедханов в одном из обращений в ЦККПКазахстана. — Объективная партийно-научная оценка этой работе дана в «Истории КазССР» (том 5, с.229). Основным автором текста гимна, по решению жюри, был признан я, что нашло отражение в последовательности имен авторов при утверждении гимна Указом Верховного Совета КазССР. К сожалению, в многочисленных изданиях последних лет мое авторское имя игнорируется из-за конъюнктурных соображений. В качестве основного автора указывали то А.Тажибаева, то Г.Мусрепова, и, наконец, дошли до того, что мою фамилию исказили до неузнаваемости (казахский календарь, 1981 г.)». В апреле 1989 г. в письме тогдашнему секретарю ЦК Компартии Казахстана У.Джанибекову Каюм Мухамедханович приводит и более убедительные доводы: » …то, что я являюсь единственным автором прежнего текста, могут засвидетельствовать здравствующие ныне М.Абдыкалыков, С.Ахметов и Р.Ильяшев — крупные партийные работники того времени, имевшие прямое отношение к заказу на создание гимна».

Справедливость, как ей и положено, конечно, восторжествовала. Но по своей извечной привычке, спустя много времени. В случае Мухамедханова на это ушло более сорока лет. В конце 1980-х была созвана специальная комиссия, членами которой было подтверждено и узаконено единоличное авторство текста первого казахстанского гимна, созданного Каюмом Мухамедхановым.

На этом в рассказе о создании казахского гимна можно было бы поставить точку, если бы спустя полвека история не получила неожиданного продолжения. После распада Союза обретшие суверенитет республики начали создавать новую символику. В 1992 году в Казахстане вновь был объявлен республиканский конкурс на лучший текст и музыку для Государственного гимна, и Каюм Мухамедханов опять принял в нем участие. Тексты гимнов представлялись участниками конкурса на рассмотрение комиссии под кодовыми словами. Каюм выбрал кодовое слово «Шога» (племя рода «Уак»). Лучшие варианты текстов публиковались в прессе для обсуждения. Поэтическая сила, мощь слова и гордость за собственный народ, особая музыкальность слога неизменно привлекали внимание читателей. Столь же высокую оценку стихам Мухамедханова дала и профессиональная комиссия, которая по завершению первых двух туров именно эти стихи называла лучшими.

Один из членов той комиссии, известный казахстанский литератор Габбас Кабышулы заявит об этом в открытую с газетных страниц и с горечью признает, что «и на этот раз телефонное право взяло верх над профессионализмом комиссии». Чуть позже то же скажет и Герольд Бельгер, входивший в состав всех трех комиссий по выбору государственной символики Независимого Казахстана: «Помню, мне лично сразу приглянулся текст под номером 64. Он принадлежал перу Каюма Мухамедханова. И я решил, что проголосую за него, хотя знакомый поэт сразу сказал мне, что шансы у этого текста невелики. Вскоре и я понял, что в конкурсе побеждает не текст, а тот (или те), кто стоит за этим текстом».

В итоге первенство досталось стихам теперь уже даже не трех, а четырех авторов — неправдоподобно стройному союзу трех мужчин-представителей трех жузов и одной женщины. И вновь некоторые из авторов бросились за помощью к авторитетным именам. Правда, теперь уже не в сфере литературы, а в области политики — депутатам.

А незадолго до этого Каюму Мухамедханову опять звонили в Семипалатинск высокопоставленные столичные абоненты, предлагавшие принять соавторов, на что Каюм ответил категоричным отказом.

Вот так, бригадным методом, да пробивной силушкой наверх был выдвинут коллективный текст-победитель. Он так и не прижился. А потому отечественные парламентарии уже следующего созыва подняли вопрос об очередном новом гимне.

 

Два гимна – одна история / Қайым туралы сөз.- Слово о Каюме. Сб. Воспоминаний.- Астана: Фолиант, 2006.- 314-319 с.